Николай Сидоров, председатель правления «Абсолют банка» В последние годы на международной финансовой арене появился новый активный игрок — китайский юань. И сейчас он уже пытается заменить доллар в экспортно-импортных операциях и даже влиять на мировое ценообразование.

Дискуссии на тему, станет ли юань новым долларом, активно ведутся и экономистами, и финансистами. Доллару нужен конкурент и, так как евро не оправдал надежд и не смог вытеснить «американца», сейчас эту миссию пытаются возложить на китайскую валюту. Но главная интрига состоит не столько в том, каковы шансы юаня стать конкурентом доллара, сколько в ответе на вопрос, нужно ли это самому Китаю. Так в чем «за» и «против» китайских амбиций?

Громко о китайской валюте заговорили именно в кризис, когда на глазах у изумленной публики случилось падение ведущих мировых экономик — Европы и США, в то время как экономика Китая не только не потянулась за ними, но и продемонстрировала всему миру свои возможности роста. Китайский юань неожиданно стал одним из претендентов на роль резервной валюты. И это далеко не шапкозакидательский настрой: для этого Китай проделал длинный и трудный путь.

Стремясь к поставленной цели, китайские власти, в первую очередь, разрешили некоторым китайским компаниям проводить международные расчеты в национальной валюте. Следующим шагом стало заключение соглашений о проведении двухсторонних расчетов в юанях с такими странами, как Сингапур, Малайзия, Южная Корея, Гонконг, Индонезия, Белоруссия, Бразилия, Аргентина. И вот недавно, в конце 2010 г., юань пришел и к нам в Россию. В декабре на ММВБ стартовали торги юанем за рубли. Решение о запуске торгов было, скорее, политически мотивированным. Основными проводниками ликвидности являются русские «дочки» китайских банков. Фактически, китайские банки устанавливают цены на ММВБ на основании оффшорного гонконгского рынка. Они же открывают банкам счета для проведения расчетов. Столь усложненный режим ведения счетов базируется на китайском валютном законодательстве.

Еще одним пунктом в политике по упрочению положения юаня в мировой экономике стало подписание соглашений о предоставлении кредитов в юанях на весьма выгодных условиях для правительств и госкомпаний других стран. Дальше — больше. Иностранные компании сами стали проявлять интерес к выпуску облигаций в национальной валюте Китая. В список таких компаний попал и ВТБ, который в рамках долгового размещения в 2010 г. привлек 1 млрд юаней.

Помимо того, что Китай активно покупает государственные облигации США, он также активизировал свою деятельность в Европе. Недавно, когда решался вопрос о выделении Греции финансовой помощи, китайский премьер Вэнь Цзябао во время визита в Германию заявил, что его страна готова расширить помощь Европе для преодоления долгового кризиса и может увеличить выкуп суверенных долговых обязательств некоторых стран еврозоны.

И все же, несмотря на приложенные усилия, пока мало кто серьезно верит в то, что юань в ближайшем будущем серьезно потеснит доллар. Есть немало недочетов, на которые Китаю стоит обратить внимание. Так, например, хотя юань с каждым годом все больше набирает вес в мировой экономике, он все еще не является свободно конвертируемой валютой: в Китае существуют достаточно строгие валютные ограничения. Китайская компания может получить из-за рубежа торговую выручку в юанях в том случае, если у нее есть на это разрешение, а есть оно далеко не у всех. Причем ограничения охватывают как текущие операции, так и капитальные. Т.е. иностранец не может купить/продать/заплатить в юанях просто потому, что ему этого захочется. По сути, это невозможность свободно проводить операции.

Кроме того, на проведение капитальных операций также требуется разрешение от Национальной администрации валютного регулирования. В результате, большая часть международной торговли Китая происходит в долларах, евро и других валютах. Следствием всего этого стало то, что помимо материкового рынка Китая существует оффшорный рынок — в Гонконге. Большинство международных банков торгуют именно оффшорным юанем. Он несколько дороже «материкового», но разница не очень велика — порядка 0,5%. Расчеты при этом осуществляются через гонконгские банки.

Народный банк Китая контролирует обменный курс юаня, и, пожалуй, является одним из немногих, кто знает реальную цену этой валюты, остальные могут только строить догадки. Но и в этом случае, общие предположения недовольных сводятся к тому, что курс юаня удерживается на заниженном уровне с целью стимулирования экспорта и поддержки отечественной промышленности.

Перспективы широкого применения китайского юаня в международных расчетах пока неопределенные. Китаю не хватает гибкости финансовой системы, снятия валютных ограничений, прозрачности в политике и экономике.

Но было бы неправильно судить о намерениях Китая столь однозначно. Возможно, ему не нужно, чтобы юань стал резервной валютой, он заинтересован в более замкнутой валютной системе. Она пусть и несовершенна, но худо-бедно сбалансирована. Последствия ее разбалансировки предсказать сложно. При текущем торговом профиците Китаю просто нет смысла эмитировать некий всепланетный эквивалент стоимости, а при нынешней ситуации внутри страны продать миру идею Pax Sinica (лат. «китайский мир») и просто невозможно. Статус резервной валюты не решает ни одну из задач, стоящих перед китайцами, лишь вносит дополнительную переменную в и без того сложное уравнение, которое правящая Компартия пытается решить в последние четверть века.

Еще мудрый Конфуций говорил: «Сиди спокойно на берегу реки, и рано или поздно мимо проплывет труп твоего врага». Китай не торопится и ждет, а весь мир гадает — кто же в итоге проплывет мимо него.

Источник:
Ведомости