председатель Наблюдательного совета ВТБ Сергей Дубинин ВТБ не ведет антикризисную политику, смиренно решает проблемы чужих долгов и не ищет «окошки» в западной экономике. К чему приводит такой стиль работы, который математики назвали бы «метод от противного»? Об этом и о многом другом «БО» спросил у председателя Наблюдательного совета ВТБ Сергея Дубинина

— Сергей Константинович, какова ваша оценка текущей экономической и финансовой ситуации в стране и в мире?

— Если говорить о внутриэкономических факторах, то отмечу прежде всего выход из кризисного падения и достаточно устойчивый экономический рост, хотя и не слишком высокими темпами. В текущем году и в последующие несколько лет, думаю, будет достаточно устойчивый спрос на кредиты со стороны и корпоративного сектора, и домохозяйств.
Все аналитики сейчас констатировали, что склонность к сбережениям сменилась у населения склонностью к потреблению. Это связано и с определенными сомнениями в устойчивости рубля и с тем фактом, что возобновился рост доходов, может быть, не слишком быстрый.
В корпоративном секторе обращение к банкам (особенно к государственным) за длинными деньгами стало уже плохой традицией. У наших предприятий нет навыка ни размещения займов на долгосрочной основе, ни продажи акций. А ведь именно эти финансовые инструменты позволяют найти деньги для долгосрочных инвестиций. Банки же дают кредиты на ограниченное время. И к тому же сейчас на всю эту ситуацию наложился отказ со стороны традиционных западных партнеров предоставлять кредиты, в том числе и нашему банковскому сектору. Потому что сейчас все западные партнеры мобилизуют деньги на антикризисные меры. Европейская банковская система создает резервы под долги не только Греции, Португалии, но и Испании, Италии. Даже целый ряд других государственных облигационных займов оцениваются как более рисковые, особенно после изменения рейтинговыми компаниями оценки этих стран. Ситуация очень непростая.
Но риска обвала на западных рынках нет. Серьезного кризиса, который пророчат некоторые наши аналитики, нет и, видимо, не будет. С ним научились бороться и ФРС, и ЕЦБ. И отечественный Центральный банк, как говорится, держит порох сухим. Поэтому в случае обострения ситуации ЦБ сможет применить все те инструменты, которые применялись во время острого кризиса 2008 года. Но не думаю, что дело дойдет до этого.

— Есть мнение, что для обеспечения нормальной секьюритизированной долгосрочной системы ликвидности для российского финансового сектора у ЦБ РФ недостаточно инструментов. На одном из недавних форумов было сказано о том, что «при всем наличии остатка инструментов образца 2008 года сегодня их недостаточно». Согласны?

— Все зависит от остроты ситуации. В том положении, в котором мы сейчас находимся, ЦБ вовремя и адекватно отреагировал, предоставив необходимую ликвидность банковской системе с помощью традиционных аукционов репо, кредитования под залог обеспеченных кредитных обязательств или под залог ценных бумаг.
Если вспомнить кризис 2008–2009 годов, то тогда, в чрезвычайной ситуации, были предоставлены госгарантии по межбанковским кредитам. Конечно, это крайняя мера. Есть достаточный набор вариантов расширения кредитования со стороны ЦБ в случае, если кризис будет как-то усиленно воздействовать на российскую банковскую систему. Если говорить о состоянии непосредственно банковского сектора в России, то оно достаточно устойчиво.

— Но, видно, не все так хорошо, раз банки были вынуждены устроить настоящую охоту за депозитами физлиц. Причем не очень-то удачную…

— Это тоже, в общем, неплохо, потому что показывает, что сейчас люди гораздо более трезво оценивают рисковые предложения с завышенными процентными ставками по депозитам. Был период, когда могли существовать даже всевозможные «МММ» с обещанием невероятных доходов. А сейчас люди предпочитают надежность. Это нормальное развитие событий.

— Недавно объявленные ВТБ финансовые результаты по МСФО за девять месяцев 2011 года вкупе с заявлением глав банка о том, что ВТБ «готов к любым стресс-сценариям», выглядят очень оптимистичными. В чем особенность антикризисной финансовой политики ВТБ?

— Понимаете, наша политика не является непосредственно антикризисной. Именно благодаря нашему бизнес-подходу за последние два года произошло очень значительное расширение целого ряда видов бизнеса и предложения услуг клиентам. К примеру, ВТБ?24 на рынке ритейла стал второй по значимости сетью. С приобретением Банка Москвы, у которого в Москве и Московской области есть хорошая налаженная сеть, это направление еще больше усилится. Да, вокруг этого названия был скандал, связанный с тем, как предыдущий менеджмент под руководством Андрея Бородина использовал собранные деньги. Но сейчас ситуацию удалось взять под контроль, и надежность этого банка как дочернего по отношению к группе ВТБ не вызывает уже никаких сомнений. И отвечающий за розничные операции Михаил Задорнов очень успешно развивает это направление.

Синергетический эффект дает и наличие доверия инвестиционного сообщества и клиентов, которое нам удалось завоевать

Стоит отметить такое направление, как инвестбанкинг, который курирует первый зампред президента ВТБ Юрий Соловьев: это не просто инвестиционный банкинг сам по себе, а настоящее слияние инвестиционных услуг и кредитного обслуживания корпоративных клиентов. Им сразу в комплексе предоставляются и кредиты, и предложения работы на финансовом рынке. То есть это очень разнообразное банковское обслуживание, которое должно удовлетворять самые разные желания и потребности корпоративного клиента. Комплексность — это то новое качество, которое ВТБ удалось внести в банковскую систему нашей страны. Поэтому мы добились и по МСФО, и по РСБУ очень серьезного результата. Чистая прибыль ВТБ по итогам девяти месяцев 2011 года составила 72,6 млрд рублей, увеличившись на 87,1% по сравнению с аналогичным периодом 2010 года.
Относительно точек опоры хочу отметить, что наличие у ВТБ24 примерно 600 филиалов по всей России, это основа успеха. Но не вся. Синергетический эффект дает и наличие доверия инвестиционного сообщества и клиентов, которое нам удалось завоевать. И успешно проведенное SPO, которое совсем недавно позволило продемонстрировать возможности привлечения средств. И, как сказал Андрей Костин на пресс-конференции, посвященной теме buy back, мы будем рассматривать возможности дальнейшего выхода на финансовые рынки.

— Вы будете ждать полной ясности ситуации или, как Сбербанк, не прочь найти так называемые окошки для размещения своих акций?

— Я не готов сейчас от имени банка делать заявление касательно стратегии в целом. А мое личное отношение — сейчас с этим не надо торопиться.

— Почему?

— Острота европейского кризиса, думаю, к маю-июню снизится, и мы увидим, что деньги, которые сейчас держатся нашими потенциальными инвесторами в резервах, начнут искать себе применение. Вот тогда откроется принципиально другая возможность к хорошему размещению, подъему денег на международных рынках. Опыт показывает, что выход из кризиса занимает от года до полутора лет. Соединенные Штаты наращивают сейчас экономический рост, и я думаю, что 2012 год у них будет неплохим.
В Европе ситуация гораздо сложнее из-за кризиса госдолгов и нарастающей несбалансированности в пенсионных системах. Это ситуация долгосрочной структурной проблематики, которую надо будет решать.

— Наверное, в связи с этим будут усиливаться валютные риски у российских банков?

— Да, безусловно. Спрос на энергоносители в ЕС может стать ограниченным. Если не работать просто как брокер на «Форекс» и не пытаться сделать короткие деньги на операциях купли-продажи валюты, то, конечно, в более долгосрочном времени необходимо искать варианты хеджирования риска. И от состояния платежного баланса России будет напрямую зависеть курс рубля.
Хочу вернуться к предыдущему вопросу. Есть еще два фактора, которые говорят о том, что ситуация может измениться на благоприятную для выхода во второй половине текущего года на рынок. Это завершение избирательного процесса и нормализация политической ситуации в России. Весна с выборами президента завершит этот цикл, и мы выйдем на более открытый и приемлемый для всех консенсус по вопросу, как должна работать политическая система. Все точки зрения, даже экстремальные, войдут в стадию примирения. И в этой ситуации российский инвестиционный потенциал будет привлекателен для наших партнеров и на Востоке, и на Западе. Поэтому я бы советовал российским эмитентам ориентироваться на июнь-июль, но лучше на сентябрь–ноябрь.

— Вы приобрели акции ВТБ на сумму около 7,5 млн рублей в момент подготовки банка к buy back. Значит ли это, что ваши прогнозы можно воспринять как знак миноритариям к тому, что продавать свои акции не стоит? Или вы давно планировали этот шаг?

— В общем, я его планировал, но каким-то определенным толчком, тем не менее это послужило. Я просто считаю, что это инструмент, в который стоит вложить часть своих денег.

— По поводу buy back сложилось ощущение, что это было спланированное решение, несмотря на то, что оно было озвучено на «Форуме Россия 2012» как бы случайно. Ведь банк и раньше говорил о том, что пора сделать обратный выкуп. Как это было прописано в сценарии, можете раскрыть секрет?

Председатель Наблюдательного совета ВТБ Сергей Дубинин — Я достаточно недавно пришел в наблюдательный совет группы ВТБ и могу только сказать о том, что, встречаясь с комитетом миноритарных акционеров, услышал прежде всего именно вот это пожелание. Знаю, что они это пожелание высказывали многократно. И техническая сторона вопроса, оценка возможности или невозможности, конечно, это все прорабатывалось заранее. Помню, как на комитете миноритарных акционеров я им прямо сказал, что вопрос здесь не в юридической стороне дела, хотя она очень непростая, а в том, какое решение примет наш главный акционер — государство. Если же нет решения главного акционера, то, соответственно, мы просто не имеем права осуществлять подобные действия. Хотя, понятно, что это оправданно, скорее, не экономическими соображениями, а, я бы сказал, целью развития и углубления российского фондового рынка. Каким бы странным ни показалось мое утверждение, но речь идет о том, чтобы убедить людей, что нужно относиться очень ответственно к своим действиям по приобретению финансовых инструментов и вместе с тем нельзя панически этого бояться. Нам необходим массовый инвестор. Поэтому добиться его доверия, а значит, большой глубины фондового рынка — это задача по-настоящему стратегическая. Я вначале нашей беседы уже говорил, что, к сожалению, у нас нет достаточного объема спроса на финансовые инструменты.

— Вы думаете, наше население можно расшевелить?

— Уверен. Потому что с ростом доходов этот спрос повышается. Мы с вами констатировали, что россияне вполне осознанно относятся к своим сбережениям в банках. Вот такую же грамотность необходимо внедрить для работы на фондовых рынках. В этой связи хотел бы отметить, что решение о том, что инвестбизнес должен объединяться с крупнейшими банками, является правильным. Если доверяют Сбербанку, то будут доверять и его новому подразделению, которое раньше называлось «Тройка Диалог». Сейчас у нас нет другого пути достижения глубины финансового рынка.
И там, где была допущена ситуация, которая привела к крупным потерям населения, надо пытаться, если не компенсировать, то по крайней мере смягчить ее. Надеюсь, что в следующий раз инвесторы оценят свои возможности трезво и не будут потом пенять на то, что кто-то их ввел в заблуждение.

— В одной из своих статей вы написали о том, что нужна новая приватизация. Для чего?

— Для того, чтобы развить наш фондовый рынок в том числе. Имеет смысл имеющиеся у государства акции крупнейших госкорпораций, включая и банки, передать на индивидуальные, депозитарные, личные счета граждан в Пенсионном фонде. Для этого надо создать соответствующие счета в Центральном депозитарии, проект закона о котором должен стать законом в этом году. Это нужно, чтобы люди почувствовали себя владельцами определенной собственности и активов на том самом фондовом рынке. Это входит в программу воспитания грамотного инвестора, которая является сейчас очень важной задачей.

— И последний вопрос — относительно ЦБ. Сейчас снова пошла волна разговоров о том, что на законодательном уровне возможно принятие разрешения на мотивированное суждение регулятора. Ваше отношение к этому? Вы «за»?

— Да, я считаю это положительным развитием событий. Мне кажется, что надзор вообще должен быть специализирован по крупнейшим банкам. У нас есть примерно сто банковских институтов, по которым нужно работать индивидуально. Согласитесь, довольно все-таки странно, когда в Москве зарегистрирована большая часть банковских институтов, и они же все «наблюдаются» в одном управлении, без какой-либо дифференциации. В свое время в ЦБ попытались внедрить практику ОПЕРУ-2, то есть надзор за ведущими банками выделить в специальное подразделение. Мне кажется, это особенно важно именно сейчас и именно по отношению к работе с крупными банками, где очень важна постоянность, устойчивость надзора, требований, работы со специалистами. И они должны иметь право на мотивированное суждение.

Текст: Виктория Никитина

Источник:
Журнал «Банковское обозрение»
№3 (158) Март 2012