Как МФО решают проблему роста просрочки, вызванную стремительным увеличением объема выданных займов? Когда на российский рынок микрофинансирования придут иностранные «игроки» и инвесторы? Как отразится создание мегарегулятора на рынке МФО? На эти и другие вопросы «Б.О» ответил президент НАУМИР, председатель совета НП «МиР» Михаил Мамута

— Михаил Валерьевич, «плата» за стремительный рост рынка микрофинансирования — увеличение объема просрочки. Как МФО минимизировать объем «плохих» долгов в своих портфелях и количество конфликтов с должниками?

— Рост объема просрочки является прямым следствием роста рынка, вряд ли возможно этого избежать. Другое дело, важно сохранять долю просрочки в общем объеме выдаваемых кредитов на приемлемом уровне. Это одна из важнейших задач, которая требует хороших технологий кредитования и качественных стандартов взаимодействия с потребителем. При этом не стоит забывать, что рынок микрокредитования сегодня состоит из трех больших сегментов, весьма отличных друг от друга по параметрам кредитования и, как следствие, профилю риска. Это микрозаймы для микробизнеса и малого бизнеса, потребительские займы на длительные сроки и PDL (Payday Loans, «займы до зарплаты»). Последние берутся на очень короткие сроки (до 30 дней) и под высокий номинальный процент (в среднем, 2% в день). Просрочка при этом есть везде, но в зоне кредитования бизнеса она минимальна (5–7% в среднем), затем идет потребительское кредитование, и чаще всего в категорию должников попадают потребители «займов до зарплаты». Это тоже логически объяснимо, поскольку такие займы выдаются с очень высокой скоростью для решения срочных задач, а такое кредитование не может быть безрисковым.

Ничего особенного, «доморощенного» в «займах до зарплаты» нет. Мы сначала сами удивились, когда они появились на нашем рынке, а когда проанализировали ситуацию в мире, то обнаружили, что в большинстве стран Европы и США это большой рынок, причем условия выдачи примерно те же, что и в России. Основные причины: маленькие займы дорого выдавать и потери от невозврата очень быстро капитализируются. Одно дело, когда риск в 10% вы имеете на годовых кредитах и совсем другое, когда он возникает на займах длительностью в неделю. Если не иметь нормальной методики анализа рисков и самоокупаемой модели, то эти потери «убивают» портфель за 10–20 недель. Так что высокая ставка, как ни странно это звучит, еще не гарантирует бизнес-успеха — для этого нужна высокая лояльность заемщиков и хорошая кредитная методология. Те участники рынка, которые, опираясь на эти принципы, первыми достигнут достаточного масштаба, получат значительное конкурентное преимущество и смогут обеспечить снижение ставок, что поставит компании «серого» рынка в менее привлекательное для заемщика положение.

— А что происходит с розничными займами в целом с учетом потребительских займов?

— Рынок растет. В 2012 году было выдано 1,7 млн займов. Для сравнения, в 2011 году — 1 млн займов. В 2013 году по нашим оценкам будет выдано порядка 3 млн розничных займов. Более того, сейчас отдельные заемщики регулярно пользуются услугами МФО, потому что это им удобно.

Высокая ставка, как ни странно это звучит, еще не гарантирует бизнес-успеха — для этого нужна высокая лояльность заемщиков и хорошая кредитная методология

— Рынок растет, вместе с ним увеличивается объем просрочки. А что делать с множеством «плохих» долгов, сумма каждого из которых небольшая, если вы говорите, что основной источник роста — сегмент «займы до зарплаты»?

— Рынок «займов до зарплаты», которые, кстати, неправильно называть «микрозаймами», это отдельный кредитный продукт, который могут в принципе выдавать кто угодно: кооперативы, банки, ломбарды, да и любые нерегулируемые компании тоже. Их можно теоретически изъять из рынка МФО, но они от этого не исчезнут, пока есть спрос на PDL. Поэтому нам кажется более правильным создавать такие условия, чтобы этот рынок становился более цивилизованным, а потребитель — более защищенным. Но для последнего очень важно, чтобы существовал стандарт по взаимодействию кредиторов и потребителей их услуг, который исключал бы практику «неэтичного» кредитования. И один из существенных аспектов такого стандарта — работа с просроченной задолженностью.

Хочу отметить, что страны, которые не уделяли этому вопросу должного внимания, заплатили за свою близорукость большую цену. Например, ЮАР и Индия. В обоих государствах несколько лет назад были жесточайшие политические и экономические кризисы, связанные с закредитованностью населения, которые привели к списанию огромного объема задолженности и подрыву доверия к кредитной системе. Думаю, мы можем быть достаточно мудрыми, чтобы не повторять чужих ошибок, но для этого и нужна превентивная работа, направленная на разработку лучших практик.

В частности, должен существовать определенный стандарт, который к тем или иным категориям должников, которые не могут вовремя вернуть заем из-за внешних факторов (например, потеря работы или трудоспособности), позволяет применять единообразный механизм реструктуризации и списания долгов, а также четко определенные этические нормы по их взысканию коллекторами. Мы сейчас над таким Кодексом этики работаем совместно с НАПКА.

Мы надеемся, что в рамках набора этих этических норм нам удастся установить или, по крайне мере, предложить рынку такой стандарт, который с одной стороны, позволит выполнять свою функцию, связанную с коллекшен, а с другой стороны — действовать в тех допустимых пределах, которые мы считаем разумными с социальной точки зрения.

— А как к вашей инициативе относятся участники рынка, например, те же PDL-компании?

— Хочу особо отметить, что этот Кодекс появляется не в силу нашего абстрактного желания создать набор этических норм, а как реакция на многочисленные инициативы самих участников рынка. Например, эту идею подняла компания «Деньги напрокат» — один из лидеров рынка «займов до зарплаты» и активный участник — НП «МиР». Это совершенно понятно, если исходить из того, что такие компании интересует не сиюминутная прибыль, а работа на перспективу.

Для нас важно, что подготовленный документ — Кодекс этических норм — будет поддержан двумя ассоциациями — НАПКА и НП «МиР» (СРО микрофинансовых организаций).

— Сейчас часто в качестве третейского судьи в досудебных спорах между банками и заемщиками выступает финансовый омбудсмен. МФО используют этот механизм для разрешения споров с заемщиками?

— Микрофинансовые организации пользуются услугами финансового омбудсмена при Ассоциации российских банков очень активно. У нас официально присоединилось к этому институту уже 8 ведущих розничных МФО. В принципе, большая часть МФО и так настроена разрешать любые проблемные ситуации с заемщиками миром, например, реструктуризировать долг или смягчить условия по договору. Но поскольку заемщик привык воспринимать кредитора, как врага, напрямую с ним наладить диалог часто сложно. А финансовый омбудсмен выступает в роли независимого медиатора в диалоге между кредитором и заемщиком. По статистике, более 90% споров между МФО и заемщиком, которые были рассмотрены с участием омбудсмена, решились к взаимному согласию. А вот «черные» и «серые» ростовщики — МФО их назвать по закону нельзя, т.к. они не входят в реестр ФСФР, — никем не контролируются. И заемщик вынужден решать свои проблемы с ними tet-a-tet, без помощи омбудсмена, да и вообще без чьей–либо помощи.

— МФО активно выдают потребительские займы, которые по процентной ставке и срокам возврата сопоставимы с POS-кредитами банков. При этом деятельность последних на рынке розничного кредитования более зарегулирована (например, вынуждены создавать резервы), чем у МФО. Не спровоцирует ли это конфликт интересов между микрофинансовыми организациями и банками? Ведется ли в профессиональной среде диалог между МФО и банками?

— Действительно, потребительские займы входят в некое соприкосновение с банковским ритейлом. А банки, вы правы, вынуждены с нового года резервировать больше средств под беззалоговые кредиты. Но давайте не забывать о причинах, чтобы грамотно говорить о следствиях. Я имею в виду, что банки резервируют не по прихоти ЦБ РФ, а в качестве меры защиты средств вкладчиков, которые разместили деньги на депозитах. Именно эти средства банки выдают в качестве кредитов и потом должны вернуть своим вкладчикам, поэтому увеличение требований к резервированию — это реакция на растущий риск. А в случае с МФО есть специальное законодательное ограничение: минимальная сумма привлечения займов от населения — 1,5 млн. рублей, поэтому нет системного обоснования применять те же правила, которые действуют в отношении банков. В этом есть своя логика. Во всех странах мира небанковский сектор кредитования — дополнительный по отношению к банковскому. Это значит, что зона пересечения должна быть, но она достаточно узкая, без системной конкуренции. Мы по опыту нашего взаимодействия с НБКИ видим, кто получает одновременно займы и кредиты, — 25% от общего числа заемщиков. Это и есть зона пересечения. Поэтому я думаю, говоря экономическим языком, что рынок сам себя отрегулирует и никакого жесткого противостояния здесь не будет.

МФО будут давать микрозаймы там, где банки не будут выдавать кредиты. И в основном тем, кому банки не будут выдавать кредиты. В этом состоит вся бизнес-логика. Поэтому основной, системный конкурент МФО — не банки, а нерегулируемые компании, как мы их называем, «столбовые» кредиторы (поскольку основная форма продвижения у них — объявления на столбах). Вот где реальный риск, причем и для банков тоже. С МФО можно и системно и индивидуально договориться, можно формировать альянсы. А с серым рынком — нет, потому что непонятно с кем договариваться? Прозрачность там очень низкая, если вообще уместно говорить в данном случае о прозрачности. Поэтому очень важно не выдавить регулируемые PDL–компании обратно в «серую» зону, дать им возможность развиваться и конкурировать за заемщика, становиться прозрачнее и понятнее. Иначе проблема защиты прав потребителя возрастет многократно.

— В середине апреля 2012 года прошла церемония награждения победителей конкурса «Российские премии Фонда Citi в области микропредпринимательства» за 2012 год. Учредителями этого мероприятия были Сити Банк и Российский микрофинансовый центр при поддержке многих ведущих общественных объединений и органов власти — ТПП РФ, «Опоры России», Минэкономразвития РФ, Минфина, ФСФР... Их интерес в развитии рынка кредитования микробизнеса понятен. А чем интересны «дочке» иностранной банковской группы отечественный малый и средний бизнес?

— История конкурса восходит к 2005 году. Он был объявлен ООН международным годом микрокредитования, который отмечался в том числе, конечно, и в России. И среди глобальных партнеров этого проекта была Citi Group. Как я понимаю, первый конкурс оказался настолько успешным, настолько полезным для продвижения малого бизнеса во всем мире, что они решили продолжить, и теперь проводят этот международный конкурс ежегодно.

А Россия — одна из стран, для которой развитие малого бизнеса и раскрытие предпринимательского потенциала граждан — стратегический приоритет, несмотря на ряд не самых удачных решений последнего года. Поэтому такое партнерство объективно. При этом все наши победители участвуют в глобальном конкурсе, где также побеждают (например, однажды победителем всемирного конкурса стал предприниматель Георгий Мирон из Комсомольска-на–Амуре).

Для Citi Group поддержка микробизнеса и микрофинансирования — одно из направлений ее социальной деятельности, и нет ничего удивительного в том, что мы совместно проводим этот конкурс уже 8-ой год. За это время в нем приняли участие уже более 1 тыс. номинантов из различных регионов России. Это предприниматели, создавшие с помощью микрозаймов успешный, социально-значимый бизнес, а также наиболее эффективные организации микрофинансирования. В восьмой раз конкурс выявил самых достойных людей, которым, несмотря на все сложности, удалось не просто достичь успеха, но и стать примером для предпринимателей, которые еще только начинают свое дело. Кроме того, к поддержке конкурса постоянно присоединяются новые участники — например, уже несколько лет его партнером выступает Центр предпринимательства.

Конкурс стал важным событием для развития микробизнеса в России. Особенно приятно, что в 2012 году было подано наибольшее количество заявок от микрофинансовых организаций и кредитных кооперативов за всю его восьмилетнюю историю. Это говорит об укреплении связей между микрофинансовыми институтами и бизнесом, а также о росте потребности в их услугах со стороны предпринимателей. Так, согласно последнему исследованию НАФИ, уже 11% опрошенных предпринимателей в России пользовались микрозаймами.

В 2013 году по нашим оценкам будет выдано порядка 3 млн розничных займов

— Во время проведения церемонии награждения победителей выступл посол Люксембурга в России Пьер Ферринг. Он сказал, что хочет как можно больше узнать о микрофинансировании в России. Дело в том, что в его стране действует более 40 инвестиционных микрофинансовых фондов с общим объем более 4 млрд долларов. Они заинтересованы в сотрудничестве с российскими МФО. Какие перспективы у сотрудничества зарубежных микрофинансовых фондов и отечественных МФО? Можно ли говорить о том, что на российский рынок микрофинансирования начнут заходить крупные иностранные инвестиционные фонды?

— Господин посол достаточно корректно описал ситуацию. В Люксембурге сосредоточено до 2/3 европейских инвестфондов, которые вкладывают средства в микрофинансирование бизнеса. Это так называемые «социальные инвесторы», для которых важна социальная составляющая, а не только отдача на вложенный капитал. И они видят, насколько быстро растет рынок МФО в России, поэтому, конечно, здесь возникает база для сотрудничества.

— Возможен ли в ближайшие годы приход на российский рынок зарубежных МФО?

— Вполне вероятно, причем как иностранных МФО, так и иностранных инвесторов. Собственно, и в банковском секторе законодателями мод часто выступают иностранные банки (вернее, их дочерние структуры). Это будет неплохо, поскольку поспособствует «прозрачности» корпоративного управления российских МФО. С другой стороны, приход иностранных инвесторов позволит снизить стоимость фондирования для МФО, а значит, и понизить ставки по выдаваемым займам. В этой ситуации выигрывают не только участники рынка, но и потребители. А с учетом того, что рынок микрофинансирования переходит под надзор мегарегулятора, таким процессам будет обеспечена должная прозрачность.

— Как отразится создание мегарегулятора на рынке МФО? Будет ли усилен надзор со стороны Банка России после того, как с 1 августа 2013 года ФСФР войдет в его структуру?

— Для нас главное, чтобы была сохранена специфика регулирования МФО и КПК. Нам кажется, что Банк России это понимает. Сейчас важно закрепить на уровне регулирования существующую специфику. В том числе и те функции, которые от мегарегулятора будут переданы СРО (саморегулируемым организациям). Есть такая позиция, что надо сделать из МФО маленькие банки с точки зрения их регулирования и надзора. Как мне кажется, эта точка зрения неверна, из них не надо делать банки, так как у них разный функционал и риски. Поэтому я, например, весьма осторожно отношусь к идее допуска МФО к маленьким депозитам, если это, конечно, не специнструменты фондирования, такие, как облигации или подобные им прозрачные механизмы.

— Почему? Ведь тогда МФО получат относительно дешевое фондирование?

— Будет очень сложно контролировать в этом случае пруденциальные риски, понадобится выстраивать совсем другую модель надзора, и, скорее всего, она окажется нерентабальной. Представьте, что кроме 900 банков, ЦБ РФ придется следить с тем же уровнем внимания еще за более чем 2 тыс. МФО. Не уверен, что эта задача легко решается, по крайней мере, в краткосрочной перспективе. Поэтому пусть МФО пока будут больше инвестиционными компаниями с точки зрения привлечения средств. С небольшим уровнем риска. Зато они смогут работать там, где банкам это невыгодно.

— На самом деле уже есть такие маленькие банки. Они называются кредитные кооперативы (КПК). Формально они не кредитные организации, но фактически они не только выдают займы своим пайщикам, но и принимают от них средства на депозиты. Другое дело, что этот сегмент рынка сильно зарегулирован и требования к КПК значительно строже, чем к МФО.

— Это совсем другая история, здесь нужно быть аккуратнее в оценках. Во-первых, это совсем не банки, а коллективные финансовые институты, построенные на принципе коллективного участия в их работе и управлении пайщиков. Никто, кроме пайщика, не может внести средства и получить их. А пайщики несут субсидиарную ответственность по убыткам кооператива. КПК необходимо развивать. Потому что порой, например, на уровне малого города или деревни никакой другой депозитно–кредитный институт рентабельно работать не сможет. Но людям же где-то нужно сберегать и брать взаймы. А когда говорят, что кредитные кооперативы и МФО существуют только на слаборазвитых рынках… вряд ли рынки США, Канады, Великобритании и, например, Ирландии можно считать слаборазвитыми. А ведь именно в этих странах развитие кредитных кооперативов и МФО достигло очень высоких уровней. Напротив, мне кажется, что чем больше развит финансовый рынок и вообще рынок, тем больше на нем многообразия. Конечно, это должно сопровождаться должным регулированием и надзором, это очень важный критерий успеха.

— Среди тех, кто профинансировал бизнес-проекты лауреатов конкурса, много КПК.

— Как и МФО, кредитные кооперативы играют важную роль в финансировании малого бизнеса. Например, в тех же самых деревнях и поселках порой это единственный источник финансирования МСБ.

По статистике более 90% споров между МФО и заемщиком, которые были рассмотрены с участием омбудсмена, решились к взаимному согласию

— Что будет с рынком микрофинансирования через 5–7 лет?

— Если одной фразой, то он будет продолжать развиваться. Не стоит забывать, что рынок микрофинансирования родился, как инструмент поддержки мелкого бизнеса. Напомню, что профессор Мухаммад Юнус, который в 1976 году придумал концепцию микрокредитования, суть которой состоит в том, что на доступных условиях выдаются небольшие кредиты без залога для развития малого бизнеса, получил в 2006 году Нобелевскую премию мира именно за доказательство того, что такая модель положительно влияет на экономическое и социальное развитие стран. Такие займы на развитие, которые получили общее название productivity loans, были и остаются краеугольным камнем концепции микрофинансирования. Хотя конечно, и потребительские займы также важны и необходимы людям в повседневной жизни, равно как и многие другие финансовые услуги.

Текст: Сергей Чертопруд

Источник:
Журнал «Банковское обозрение»