Андрей КАШЕВАРОВ, заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы Как будет выстраиваться сотрудничество между Федеральной антимонопольной службой и единым финансовым мегарегулятором в лице Банка России? Над какими законопроектами сейчас работает Служба и как ее руководители оценивают факт принятия в конце прошлого года закона «О потребительском кредите»? Есть ли основания полагать, что конкурентное поле на российском банковском рынке было серьезно нарушено в результате отзыва лицензий на осуществление банковской деятельности у ряда крупных кредитных организаций в конце 2013 года? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ заместитель руководителя Федеральной антимонопольной службы Андрей КАШЕВАРОВ.

«НЕНАДЛЕЖАЩАЯ РЕКЛАМА ФИНАНСОВЫХ УСЛУГ СО ВРЕМЕНЕМ ИЗЖИВЕТ СЕБЯ САМА»

- Андрей Борисович, первый вопрос уже стал традиционным для наших бесед: какие нарушения чаще всего допускают финансовые организации? По-прежнему лидируют нарушения закона о рекламе?

- В этом вопросе динамика вполне стандартная: по сравнению с прошлым годом количество нарушений в сфере рекламы финансовых услуг в структуре всех нарушений снизилось почти в два раза. То есть если в 2012 году этот показатель составлял 23,62%, то в 2013 году - 14%. А характер нарушений остался прежним - мелкий шрифт. Если в рекламе указано хотя бы одно из условий получения кредита, влияющее на его стоимость, но при этом не указаны другие условия, значит речь идет о неполном информировании клиента, что также является нарушением.

- Все участники рынка это знают, но, судя по статистике, некоторые банки все же нарушают закон.

- Очевидно, банки не пугают репутационные риски, как, впрочем, и перспектива уплаты штрафов за подобные нарушения, поэтому они заведомо идут на нарушения ради активного продвижения своих продуктов.

- Может быть, все-таки стоит бить за это рублем - повышать размеры штрафных санкций?

- Скажем так, время для этого еще не пришло. К тому же есть и другой способ прекращения подобной рекламы - поведение потребителя. Я думаю, со временем он перестанет воспринимать такие рекламные обращения всерьез, перестанет доверять заманчивым буклетам и билбордам, где указывается только одно стоимостное условие предоставления кредита и замалчиваются другие существенные условия. Банкам в такой ситуации ничего другого не останется, кроме как провести маркетинговые исследования, чтобы понять, насколько эта реклама эффективна.

- То есть Вы считаете, что неправильная реклама финансовых услуг со временем сама себя изживет?

- Да. Лично у меня, как у потребителя таких услуг, она доверия не вызывает. Когда я вижу в листовке или в буклете низкие проценты или нули вместо процентов, то начинаю сомневаться в достоверности изложенной в них информации.

- Но Вы по определению относитесь к категории людей, обладающих высоким уровнем финансовой грамотности. А эксперты настаивают на том, что подавляющая часть россиян не может этим похвастаться.

- Мне кажется, что это неверные оценки. Население России достаточно продвинутое в данных вопросах, о чем наглядно свидетельствует статистика по выданным кредитам. И та работа, которую ведет и Центральный банк, и Федеральная антимонопольная служба по информированию населения о рисках, сопутствующих получению кредитов, тоже приносит свои плоды. Рано или поздно она даст качественный эффект.

- Вы упомянули о совместной работе, которую Служба ведет с ЦБ по информированию населения. А как складывается сотрудничество между Банком России и ФАС по другим вопросам с учетом того, что ЦБ с осени прошлого года стал финансовым мегарегулятором, то есть работает теперь в новом для себя и для рынка качестве?

- За весь прошлый период взаимодействия у нас не возникало вопросов и расхождений в оценках нарушений антимонопольного законодательства финансовыми организациями и, соответственно, событий, происходивших на рынке финансовых услуг.
Все решения принимались единогласно, хотя, конечно, в периоды до принятия решений велись дискуссии. Однако наши позиции при этом радикально не различались, эта тенденция сохраняется и сейчас.
Конечно, организационно мы будем теперь выстраивать работу несколько иначе, это связано прежде всего с поглощением ЦБ Федеральной службы по финансовым рынкам (ФСФР). Внутренняя реорганизация и реструктуризация территориальных учреждений Банка России тоже приведет к обсуждению дальнейшей работы. Сейчас мы сталкиваемся с тем, что надзор со стороны Службы Банка России по финансовым рынкам концентрируется по федеральным округам, в то время как антимонопольный контроль - по субъектам Российской Федерации. То есть нам придется обсуждать вопрос, который условно можно назвать географическим, - как в новых условиях сохранить принцип совместного рассмотрения дел по месту совершения финансовыми организациями указанных нарушений.

- Иными словами, Вы ожидаете осложнений с организационной точки зрения, а не с идейной.

- Я бы вообще не стал использовать для описания этой ситуации такое слово, как «осложнение». Речь идет о разработке новой схемы взаимодействия, учитывающей реалии структуры надзора как в банковском секторе, так и в иных секторах финансового рынка.

«ЕСЛИ В СЛУЖБУ ПОСТУПЯТ ЖАЛОБЫ НА ЧЕРНЫЙ ПИАР, МЫ, КОНЕЧНО, БУДЕМ ТАКИЕ ЯВЛЕНИЯ ПРЕСЕКАТЬ, МЕХАНИЗМ БОРЬБЫ С ЭТИМ ЗЛОМ ЕСТЬ»

- Реорганизация Банка России проходит на весьма сложном фоне: сейчас много разговоров о том, что конкурентное поле на банковском рынке серьезно пострадало из-за событий конца прошлого года. Согласны ли Вы с такой оценкой?

- Я в этих событиях и в их последствиях не вижу ничего драматичного. Есть процесс надзора, есть требования, которые участники рынка в связи с этим должны выполнять. Если они по каким-либо причинам не в состоянии делать это, то они должны уйти с рынка. Повторюсь, это не трагедия и не кризис, а абсолютно нормальный, закономерный процесс. В то же время нельзя не признать, что уход той или иной организации с рынка - по собственному желанию или в результате применения к ней надзорных санкций в виде лишения ее лицензии - безусловно, ухудшает конкурентную среду. Но это явление носит временный характер - рынок после определенного периода восстанавливается, конечно, при условии сохранения спроса на услуги, которые предоставлял ушедший игрок.

- А Служба не получала жалоб, что некоторые банки, прежде всего из числа лидеров рынка, в той ситуации повели себя некорректно, что были случаи, когда они уговаривали клиентов других кредитных организаций бежать оттуда, не дожидаясь, пока у них отзовут лицензии?

- Знаете, я думаю, силой заставить клиента уйти из банка, где он обслуживается, и при этом затащить в свой банк невозможно. В данном вопросе у кредитных организаций нет иных рычагов воздействия на клиентов, кроме рыночных. Если в конкурентной борьбе все же используются нерыночные методы, то с большой вероятностью речь идет о нарушении статьи 14 закона «О защите конкуренции», запрещающей недобросовестную конкуренцию. Однако ни одной жалобы на нарушение данной нормы закона в связи с описанной ситуацией в Службу не поступало.

- А как квалифицируются в соответствии с нашим законодательством такие явления, как черный пиар, направленный против частных банков? Ведь его размах в конце прошлого года был таким, что даже руководство ЦБ выразило обеспокоенность по этому поводу.

- Когда есть черный пиар, как правило, имеет место распространение заведомо ложных и неточных сведений. Если подобные действия приводят к убыткам участников рынка или наносят ущерб их деловой репутации, то налицо признаки нарушения пункта 1 части 1 статьи 14 закона «О защите конкуренции». Но здесь необходимо четко понимать один аспект: преимущественно только субъекты рынка могут определить, искажают те или иные информационные сообщения действительность, ущемляют эти сведения их интересы или нет, а также оценить степень воздействия подобной информации на их деловую репутацию. Соответственно, если в Службу поступят жалобы на черный пиар, мы, конечно, будем такие явления пресекать, механизм борьбы с этим злом есть.

- Насколько я понимаю, черному пиару, как явлению, непросто дать четкую правовую оценку?

- Пункт 1 части 1 статьи 14 закона, о котором я уже упоминал, это, по сути, и есть барьер на черный пиар. Но для применения этой нормы, помимо прочего, необходимо наличие адресности такого пиара и как минимум двух субъектов, осуществляющих деятельность на одном и том же рынке. Первый субъект - тот, кто черный пиар распространяет, второй - тот, против кого направлено данное информационное сообщение или комплекс таких сообщений.

- То есть если кто-то напишет, что все частные банки являются заведомо ненадежными, из них надо бежать, то это не может классифицироваться как черный пиар?

- Теоретически может. Если какая-либо организация увидит себя среди этих абстрактных, неназванных частных банков и сочтет, что подобное сообщение ущемляет именно ее интересы, она может обратиться с жалобой в Службу, и мы будем готовы рассмотреть данный вопрос.

«НИКАКОГО ПРОТИВОДЕЙСТВИЯ СО СТОРОНЫ СБЕРБАНКА ПО ВОПРОСУ О ПЕРЕВОДЕ СРЕДСТВ ВОЕННЫХ ПЕНСИОНЕРОВ НА СЧЕТА В ДРУГИХ ФИНОРГАНИЗАЦИЯХ МЫ НЕ НАБЛЮДАЕМ»

- Как известно, Служба разработала законопроект, в соответствии с которым предлагается разрешить открывать счета для зачисления пенсий военным пенсионерам в других кредитных организациях, а не только в Сбербанке. Можно ли рассматривать это предложение ФАС как шаг к улучшению конкурентного поля на рынке банковских услуг?

- Прежде всего отмечу, что внесенная в Государственную думу и принятая впоследствии в первом чтении редакция нашего законопроекта не предполагала подобных изменений в законодательстве. Предложение об их внесении поступило от депутатов в виде поправки к законопроекту ко второму чтению, которая пока не одобрена. И надо сказать, случилось это уже после того, как Конституционный суд не без участия ФАС подвел черту в вопросе правомерности существовавшего порядка зачисления военных пенсий на счета граждан. В нашей версии законопроект касался размещения в банках социальных выплат, причитающихся другим категориям граждан.
Возвращаясь к Вашему вопросу, скажу: вряд ли получение военными пенсионерами возможности выбирать банк для размещения пенсии кардинально изменит картину на рынке банковских услуг, но мы надеемся, что это обозначит тренд к созданию равного доступа кредитных организаций к средствам граждан.

- Серьезных возражений по законопроекту нет?

- По телу законопроекта нет, сейчас идет дискуссия по поправкам, предложенным депутатами Государственной думы.

- А какова реакция на законопроект со стороны банковского сообщества?

- Спокойная, что вполне объяснимо, ведь законопроект направлен на демонополизацию положения госбанков в очень узком сегменте. Никакого противодействия о стороны Сбербанка по вопросу о переводе средств военных пенсионеров на счета в других финорганизациях мы не наблюдаем.

- А перечисление пенсий военным пенсионерам можно будет осуществлять на счета, открытые ими в любом банке или только в организациях, которые являются системно значимыми, то есть классифицируются как наиболее надежные?

- Чтобы суть дела была понятной, начну с предыстории: Сбербанк изначально не препятствовал переводу средств военных пенсионеров на счета в других банках, если граждане выражали такое желание. После того как вступил в силу закон о страховании вкладов физических лиц, доля Сбербанка, как вы хорошо знаете, существенно снизилась. Примерно в это же время им были предприняты меры для недопущения перевода пенсий на счета военных пенсионеров в других банках, минуя счета пенсионеров в Сбербанке.
Мы расценивали это как прямое последствие сокращения доли Сбербанка на рынке вкладов. Конституционный суд, как я уже говорил, в прошлом году принял следующее решение: существующая в законе о пенсионном обеспечении военных пенсионеров норма о выплате им пенсий через Сбербанк не является неконституционной, поскольку не обязывает военных пенсионеров для ее получения открывать счета в Сбербанке. Обратное же толкование и применение данной нормы, а также взимание Сбербанком платы за перевод этих средств на счета в другие банки ущемляет права и интересы граждан. Такое решение Конституционного суда позволит восстановить конкурентную среду в данном вопросе. Сбербанк, как и предполагалось изначально, будет выступать в роли агента правительства, ведущего персонифицированный учет и осуществляющего перевод средств военных пенсионеров в банки по их выбору.

- Получается, что будут ущемлены интересы Сбербанка. Он, как Вы сказали, будет осуществлять функцию агента по выплате военной пенсии, функцию ведения персонифицированного учета и делать все это совершенно «безвозмездно, то есть даром»?

- Не даром. В законе о бюджете на эти цели предусматривается до 0,4% от суммы пенсий, которые направляются на счета Сбербанка в качестве стопроцентного возмещения за выполнение данных функций. А с учетом того что Сбербанк провел в свое время оптимизацию персонифицированного учета, выполнение этих работ не будет для него убыточным. Так что Сбербанк финансово от этого абсолютно не пострадает.

- Недавно профильный комитет Госдумы разработал другой, весьма интересный законопроект, в соответствии с которым предлагается наделить наемного сотрудника правом самостоятельно выбирать банк для получения зарплаты. Федеральная антимонопольная служба принимала участие в обсуждении этого законопроекта?

- На самом деле данная инициатива обсуждается как еще одна поправка к законопроекту ФАС, о котором мы уже беседовали. В дискуссии по этому вопросу в Госдуме мне приходится участвовать в несколько иной ипостаси - в качестве официального представителя правительства по данному законопроекту. Если говорить о позиции Службы по этому вопросу, то я могу сказать следующее. Я, как сотрудник ФАС, являюсь участником зарплатного проекта. Я добровольно согласился получать заработную плату на банковскую карту одного из банков. Что мне это дает? Я не плачу кредитной организации никаких комиссий за выпуск и обслуживание моей карты и за зачисление на нее денег.
Мой работодатель также получает ряд преимуществ: за счет реализации зарплатного проекта он имеет возможность сократить издержки, связанные с выплатой заработной платы, причем, насколько мне известно, сокращение таких издержек для работодателей, как правило, обусловлено бесплатностью выполнения банками для них отдельных функций.
Банк же, со своей стороны, получает доступ к пассивам с нулевой стоимостью, поскольку совершенно очевидно, что я не снимаю все средства подчистую в тот момент, когда они зачисляются на мою карту. Соответственно, какое-то время банк может распоряжаться ими и получать доходы, что, я полагаю, как минимум компенсирует его затраты на выпуск карт в рамках зарплатного проекта и обслуживание этих карт.
Нужно отметить, что особую значимость наличие доступа к таким пассивам имеет для мелких и средних банков, возможности которых в доступе к некоторым другим источникам формирования пассивов ограничены, в том числе ввиду существования барьеров нормативного характера.
Принятие поправки в том виде, в котором она сейчас предлагается, может существенно изменить сложившуюся схему взаимоотношений между участниками зарплатного проекта: работником, работодателем и банком, причем не в лучшую сторону для всех трех. В частности, как мы предполагаем, это, возможно, станет причиной исключения некоторых из описанных преимуществ для работников и работодателей и, вполне вероятно, причиной снижения спроса на зарплатные проекты. Последнее, по нашим оценкам, может негативно сказаться на состоянии конкурентной среды на банковском рынке, особенно в регионах. Упомянутые риски необходимо учитывать при принятии окончательного законодательного решения.

- Я полагаю, разработчики поправки считают, что действуют в интересах работников, например людей, которые не доверяют банкам - участникам зарплатного проекта. Ведь держатели зарплатных карт, особенно в нынешней ситуации, опасаются отзыва лицензий у банков и, как следствие, возможных осложнений со снятием средств с карт.

- Если подобные опасения есть, почему бы не пойти иным, куда менее сложным путем? Никто не запрещает участнику зарплатного проекта иметь одну или несколько банковских карт другого банка. Пожалуйста, снимайте средства со своей зарплатной карты, если вы по каким-то причинам сомневаетесь в стабильности банка - участника зарплатного проекта, и переводите их на счет в другой организации, которая представляется вам более устойчивой. Но если вы настаиваете на своем праве выбора другого банка для зачисления зарплаты, то вы должны понимать, что удовлетворение этого желания может привести к увеличению ваших же собственных расходов или, наоборот, сокращению доходов. В последнем случае речь идет о том, что за увеличением издержек работодателя в связи с выплатой заработной платы в отличных от существующих сейчас условиях банковского обслуживания может последовать и снижение заработной платы работника. Повторюсь, на наш взгляд, этот аспект, и не только он, при принятии решения о законодательных изменениях в трудовой сфере должен быть тщательно проанализирован.

- Само рождение такой поправки говорит о том, что, по-видимому, поступают жалобы со стороны держателей зарплатных карт.

- Поступают, но крайне редко, можно сказать, в точечном режиме, и обычно они заключаются в следующем: меня заставляют пользоваться картой такого-то банка. Но подобные вопросы должны разбирать трудовые инспекции, поскольку речь идет о конфликте между работодателем и наемным работником. Мы не видим в данных ситуациях признаков нарушения антимонопольного законодательства, если, конечно, такие случаи не вызваны антиконкурентным соглашением между работодателем и банком.

«ВВЕДЕНИЕ В ЗАКОНОДАТЕЛЬСТВО ТАКОГО ПОНЯТИЯ, КАК РОСТОВЩИЧЕСКИЙ ПРОЦЕНТ, УТРАТИЛО СМЫСЛ ПОСЛЕ ПРИНЯТИЯ ЗАКОНА «О ПОТРЕБИТЕЛЬСКОМ КРЕДИТЕ»

- Мы говорили о законопроекте и поправках к нему, судьба которых пока неизвестна. А вот судьба одного из самых «долгоиграющих» законопроектов -«О потребительском кредите» - уже решена, соответствующий закон был принят в конце прошлого года. В связи с этим хотелось бы задать Вам такой вопрос: в 2013 году Вы говорили о необходимости внести в законодательство такое понятие, как ростовщический процент, сейчас, когда закон «О потребительском кредите», наконец, принят, сохраняется ли необходимость в этом?

- Изначально, когда вопрос о борьбе с ростовщическими процентами по кредитам только прорабатывался, ФАС предлагала несколько вариантов: один жесткий, другой либеральный и, естественно, предпочтительный.
Первый вариант, заключающийся во введении ограничений на максимальную полную стоимость кредитов при условии привязки ее расчета к какой-либо переменной величине, если не говорить о деталях, нашел свое отражение в тексте нового закона. Закон в принятой редакции не допускает выдачу кредитов, если их стоимость превышает одну треть от среднерыночного значения такой стоимости. Последний показатель, в свою очередь, будет рассчитываться Банком России ежеквартально на основе данных ста крупнейших кредиторов либо не менее чем по одной трети общего количества кредиторов и публиковаться не менее чем за 45 дней до окончания текущего квартала.
Второй вариант, предлагавшийся ФАС, заключался лишь в том, чтобы доводить до сведения потенциальных заемщиков величину отклонения предлагаемой кредитором стоимости кредита от ее среднерыночного значения.

- То есть внесение в законодательство такого понятия, как ростовщический процент, больше не имеет смысла.

- Да, поскольку устанавливается четкая граница, которую нельзя превышать.

- А как в целом ФАС оценивает закон о потребительском кредите?

- Мы считаем принятие данного закона очень важным шагом с точки зрения совершенствования взаимоотношений между потребителями банковских услуг и банками, предоставляющими эти услуги. Не менее важно и то, что действие закона будет распространяться не только на кредитные организации, но и на иных профессиональных кредиторов - микрофинансовые организации, кредитные кооперативы и ломбарды.
Нас радует, что при разработке и принятии закона были учтены и наши предложения, например, о том, что кредиторам необходимо получать дополнительно выраженное согласие заемщика на получение дополнительных платных услуг при предоставлении кредита или займа. Также поддержку нашло и наше предложение о том, что заемщику должна предоставляться информация о полной стоимости кредита и займа в составе договора в такой форме, которая позволит улучшить восприятие им этой информации и принять более взвешенное решение при выборе соответствующих продуктов.

«С НАШЕЙ ТОЧКИ ЗРЕНИЯ, СЕЙЧАС САМОЕ ВРЕМЯ ПОДУМАТЬ, КАК ЗАЩИТИТЬ СТРАХОВЫЕ КОМПАНИИ ОТ НЕПОМЕРНЫХ АППЕТИТОВ КРЕДИТНЫХ ОРГАНИЗАЦИЙ»

- Один из последних вопросов, который я хотела бы задать в рамках нашей беседы, тоже, наверное, можно отнести к разряду традиционных - он касается отношений между банками и страховыми компаниями. Насколько нам известно, ФАС в прошлом году заявила, что она готова рассмотреть вопрос об ограничении размера комиссий, выплачиваемых страховыми организациями банкам за продажу страховых продуктов заемщикам. В какой стадии находится решение этого вопроса и почему он оказался на повестке дня?

- В связи с явным несоответствием. Казалось бы, доступ страховых компаний к клиентам через банки должен быть оптимально дешевым. На деле же все обстоит с точностью до наоборот: он получается не менее, а то и более дорогим, чем путь, который страховые компании прокладывают к клиентам через своих страховых агентов. Подобная ситуация сложилась как раз из-за комиссий, которые банки устанавливают для страховых компаний при продаже их страховых продуктов в своих отделениях.

- Так ведь у нас рыночная экономика: если банки устанавливают такие комиссии, а страховые компании принимают предложенные условия игры, то зачем в эти отношения вмешиваться Федеральной антимонопольной службе?

- Существует опасность: если подобные правила игры сохранятся, то их последствия могут стать плачевными. Страховые компании либо не будут выплачивать страховое возмещение в связи с недостаточно сформированными резервами, либо под вопросом окажется прибыльность их деятельности. И то и другое очень плохо, фактически мы можем столкнуться с риском искажения экономической основы рынка. Признаки этого уже есть, и мы видим их, например, на рынке ОСАГО: граждане в связи с недостаточными объемами страховых выплат обращаются напрямую в суды, минуя страховые компании.

- Вы считаете, что недостаточные выплаты обусловлены исключительно тем, что банки берут высокие комиссии? Может, это только часть проблемы, а вторая ее часть в том, что не все страховые компании ведут себя добросовестно?

- Я привел рынок ОСАГО исключительно в качестве примера, на деле вопрос здесь как раз не в комиссиях, взимаемых банками. А в других сегментах страхового рынка к переформатированию могут привести именно неоправданные и завышенные расходы на уплату комиссий кредитных организаций. Мы сейчас проводим соответствующее исследование, запрашиваем в том числе информацию о комиссионных вознаграждениях - плате, которую берут банки за продажу страховых продуктов и за предоставление страховым компаниям доступа к своим клиентским базам. О возможных способах решения проблемы можно будет говорить только после подведения итогов этого исследования.

- А сам вопрос оказался на повестке дня в связи с жалобами страховых компаний на комиссионную политику банков?

- Официально мы таких жалоб не получали, но представители Службы принимают участие в различных профильных мероприятиях -конференциях, форумах и т.д. В рамках этих мероприятий мы и слышим жалобы на такую политику.

- Вы сказали, что пока еще преждевременно делать вывод о переформатировании рынка. С какой скоростью следует принять решение, чтобы этого не произошло?

- Сложно сказать, подобная система взаимоотношений сложилась не год назад, а достаточно давно.
Но это не значит, что надо оставить все как есть. Поводом заняться этим вопросом стала ситуация на рынке ОСАГО. С нашей точки зрения, сейчас самое время подумать, как защитить страховые компании от непомерных аппетитов кредитных организаций.

- Ранее популярным был вопрос о сговорах между страховыми компаниями и банками. Теперь он отошел на второй план или это видимость?

- Данный вопрос не отошел на второй план, дело обстоит несколько иначе. Как показывает практика последних лет, в большинстве случаев навязывание банками услуг по страхованию при предоставлении кредитов является скорее результатом реализации именно их воли, а не соглашения со страховыми компаниями. В таких обстоятельствах при отсутствии доказательств наличия соответствующих соглашений меры воздействия применяются нами только к тем банкам, которые занимают доминирующее положение на рынке. Подобное поведение является формой злоупотребления этим положением и запрещается статьей 10 закона «О защите конкуренции». А все остальные случаи, когда речь идет о действиях банка, не занимающего такого положения, находятся в ведении Роспотребнадзора.

Беседовала Анастасия Скогорева

Источник:
NBJ