|
На главную / Интервью/ В сентябре начнется новый виток спроса на деньги
[ архив ]
10.09.12
В сентябре начнется новый виток спроса на деньгиКакой частью тела удобнее встать к клиенту, чтоб потом не было мучительно больно? Ответ неочевиден. Весенняя сессия работы Госдумы показала, что в финансовой сфере нет единства мнений. О том, к чему это может привести, и как исправить ситуацию к лучшему, «БО» накануне очередной встречи банкиров в Сочи спросил у президента Ассоциации «Россия», депутата Госдумы Анатолия Аксакова О «горе» — законе — Анатолий Геннадьевич, закон о потребительском кредитовании планировали принять в весеннюю сессию, а в итоге он все еще в роли проекта. И так — много лет. Ощущение, что против него — настоящий заговор. — Среди чиновников и банкиров есть те, кто считает, что этот закон вообще не нужен. По их мнению, достаточно закона о банковской деятельности. Но главная причина неудач в том, что наша чиновничья система крайне неповоротлива и неэффективна. Без жесткой команды сверху ничего делать не хочет. — Пирамида? — Во-первых, пирамида. Во-вторых, высокие процентные ставки бьют по имиджу банковской системы, все начинают ругать банкиров и т.д. Поэтому важно, чтобы кредиты давали только тем, кто сможет их вернуть, тогда и ставки станут разумными.
В законе должны быть прописаны и правила подачи рекламной информации. Она не должна создавать впечатление, что кредит дается бесплатно. Рекламу типа «Беспроцентный кредит!» или «Кредит без комиссии» я считаю преступлением. А шрифт договора должен соответствовать медицинским нормам, чтобы документ не приходилось разглядывать с лупой. Заемщик должен также иметь возможность вернуть кредит в течение двух недель без всяких последствий для себя. На товар же дается период «охлаждения». А потребкредиты, как правило, именно с товарами и связаны. — Кстати, по коллекторам волну подняли. Но все инициативы привести их работу к единому знаменателю тоже закончились ничем? — Пока непонятно. Весь спор ушел в популистскую плоскость. Коллекторы до хрипоты кричат, что да, пора навести порядок и жестко начать регулировать этот рынок. — Чем и кого не устроил в этой роли Павел Медведев? — Павел Алексеевич взял на себя благородную миссию, когда, пользуясь своим авторитетом среди банкиров, решил помогать клиентам урегулировать взаимоотношения с кредиторами. Но он, скорее, выступал не в роли омбудсмена, а был медиатором, посредником для поиска компромисса. Благодаря его действиям, в каких-то случаях этот компромисс находился. А официальный омбудсмен будет опираться на закон, а не говорить что-то похожее на «извините, банк, может вы сможете пойти навстречу вашему клиенту, который попал в сложную ситуацию?». Омбудсмен сам принимает решение, но также надо понимать, что решения эти не обязательно и не всегда будут в пользу клиента. О резкости регулятора — ЦБ предлагал наделить его правом на установление максимальной планки по ставкам по вкладам в проблемных банках, но не настаивал на этом. В результате он пользуется правом вообще запрещать банкам привлекать деньги населения, что сильно бьет по их репутации. Почему банки сами не лоббируют ввод первого варианта ограничений? — У Центрального банка пока есть временное право по антикризисному закону — рекомендовать ограничивать верхний предел процентов по вкладам. Сейчас обсуждается вопрос о том, надо ли разрешать это делать на постоянной основе. — То есть речь не идет об объективном подходе к ситуации в конкретном банке? Цель ограничений — не допустить ущемления интересов госбанков? — Такое ограничение работает именно в их пользу. Очевидно, что при одинаково низких процентных ставках по вкладам население выберет госбанк, который никогда не обанкротится, — государство не допустит. — Вы согласны в данном случае с действиями Центробанка? — Я согласен в той части, что он должен придерживать чрезвычайно быстрый рост активов, требуя от банка качественной работы по управлению рисками. Но при этом я не согласен с тем, что ЦБ резко устанавливает ограничение на прием вкладов. Фактически вклады — это источник ликвидности, а этот источник отрубают, причем в одночасье. Можно было бы, в конце концов, пойти плавно. Росли на 20% в месяц? Вот в этом растите на 15%, в следующем месяце — на 10% и т.д. О дефиците ликвидности — Про нехватку ликвидности не предупреждал только ленивый. Неужели ситуация к концу года все-таки ухудшится? Или все страхи нивелированы за счет грамотной работы риск-менеджмента? — Ситуация с ликвидностью по-прежнему остается напряженной. Ставки по МБК не падают. Понятно, что в период отпусков активность на рынке снизилась, спрос на финансы со стороны бизнеса сократился, соответственно и потребность в ликвидности уменьшилась за два летних месяца. Но совершенно очевидно, что в сентябре начнется новый виток спроса на деньги, и эту ликвидность банкам надо будет где-то изыскивать. Это первое. — Каков Ваш прогноз по ситуации с ликвидностью на конец года? — Я думаю, будет непросто. Не так, конечно, как в 2008-м, потому что уже и у ЦБ, и у рынка в целом есть большой опыт. Но усугубления нынешней ситуации не удастся избежать. Почему? Европа тоже выходит из отпусков. Италия, Испания, Греция летом подпитывались туристическим наплывом, русскими деньгами, немецкими. Сейчас волна этих денег схлынет, и начнется обострение ситуации. Это связано с тем, что внутренние причины кризиса не ликвидированы, и быстро их устранить невозможно. Они требуют реализации болезненных мер. К тому же я не исключаю возможности банкротства одного из крупных европейских финансовых институтов, а это может стать вторым Lehman Brothers. Об ампутации и умерщвлении — Речь идет о втором кризисе? Или Вы согласны с теми, кто считает, что нынешние проблемы мировой финансовой системы — это продолжение первого кризиса, который до конца так и не вылечили? — Любой кризис может относительно быстро закончиться только в случае хирургического вмешательства. Отсечение, операция, удаление, череда банкротств неэффективных, либо неадекватно финансово надутых организаций — таких действий не было. — То есть, все знают рецепт борьбы с этим злом, но боятся его применить? — Да, потому что это больно. — Что это за операция такая? — Для Европы — это банкротство неэффективных институтов, сокращение ненужной бюрократии, а значит, бюджетных расходов. Необходимость перестать заливать рынок необеспеченными деньгами, исключение из еврозоны слабых звеньев, не способных обслуживать накапливающиеся долги. — Получается, никакой эффективной «соломки» мы подложить не сможем? Я имею в виду банки. — Ну, почему же? Центральный банк потому и пытается всеми способами убить аппетит банков к риску, чтоб «соломка» более прочной стала. — А на что Вам сейчас банки жалуются? — Я бы так сказал: какие проблемы их беспокоят. Прежде всего, проблема плохих долгов. Она никуда не делась. Увеличение кредитования — на самом деле, это в значительной мере пролонгированные, реструктурированные кредиты. — Но это же проблема самих банков. Они смотрели, кому выдавали. — Можно и так сказать. ЦБ говорит: — Распродавайте эти активы. Но зачем? Увеличивать рынок коллекторов? Тогда там опять начнутся всевозможные нечистые схемы. Покупают, к сожалению, не всегда добросовестные люди. — То есть эти признаки 90-х годов с паяльниками и утюгами никуда не делись? — Ну, не в таких масштабах, конечно. Даже не в этом дело. Например, отделение какого-либо крупного банка дало кредит предприятию, а те не возвращают. Ему говорят: — Вот, продаем. Продают какому-нибудь своему, тот — тоже своему. Я к чему? Что бизнес-то от этого лучше не становится. То есть продали имущество, а оно же не начинает генерировать доход. Просто кто-то его прибрал и будет ждать хорошего времени, чтобы продать подороже, вот и все. Если банки сейчас расчистят свои балансы и распродадут по дешевке активы, то для жизни людей, для функционирования экономики в лучшую сторону ничего не изменится. — Тупиковая ситуация получается. — Полагаю, лучше все же, чтобы банк использовал свою или наемную управляющую компанию для системной работы с этими активами. — А на регуляторов, в основном, какие жалобы, предложения поступают? — Здесь я бы продолжил тему, о которой мы говорили выше. Банки жалуются на то, что регулятор ограничивает не рост активов, а рост вкладов — бьет по хвостам. Если бы он действовал иначе, то банки сами бы начали ограничивать рост вкладов, потому что они не нужны, если ты их не можешь разместить. Зато с имиджевой точки зрения это лучше, чем решение ЦБ, которое сразу создает банку негативный образ. — На осень в Госдуме запланировано второе чтение законопроекта по консолидированному надзору. Как будут решать главную проблему, связанную с аффилированностью структур? — Сейчас идут очень жесткие дискуссии. Учитывая, что у нас сверхконцентрированная экономика, получается так, что практически все друг с другом как-то аффилированы. Условно, если кредитуете «Сибур» и «Газпром» (до 2010 года, Ред.), то фактически кредитуете аффилированные структуры, потому что у этих компаний — один собственник. Вот эту проблему связанности в нашей сверхконцентрированной экономике очень трудно разрешить. ТНК-ВР и Альфа-Банк. Связаны ведь? Можно кредитовать эти компании? Вроде бы по всем показателям можно, потому что солидная компания, нефтяная отрасль. А поскольку ты аффилирован, ты не можешь ее кредитовать. Получается, ты должен отдать возможность кредитовать другим банкам, которые не являются собственниками ТНК-ВР. Например, Сбербанк тогда не должен кредитовать РЖД, потому что и там, и там в собственниках — государство. То есть фактически ты отдаешь бизнес и все выгоды от этого. — А зачем кому-то понадобилось ворошить эту тему? — Все началось с истории Межпромбанка. Кризис показал, что многие действительно сконцентрировали деньги на своих бизнесах, причем, иногда из лучших соображений — свой бизнес лучше знаю и понимаю, о чем идет речь. Но не все так просто оказалось. — Когда данный проект получит силу закона, какие основные проблемы он должен решить прежде всего, на Ваш взгляд? — Конечно, должно быть мотивированное суждение. Чиновник ЦБ, исходя из конкретной ситуации, должен определять, где целесообразно проводить такие операции, а где — нет. Но при этом он должен понимать, что на нем лежит большая ответственность. Он может уничтожить бизнес, сказав, что здесь связанная сделка и нельзя было кредитовать, и, значит, сформируйте большие резервы и т.д. Поэтому при мотивированном суждении чиновник должен нести и материальную, и административную, а может, даже уголовную ответственность за принятие решения. В таком случае он миллион раз посчитает, прежде чем вынести вердикт. — Какие еще насущные вопросы должны быть доведены до логического конца этой осенью? И, как Вам кажется, удастся ли это сделать? — Первый блок мы затронули, — это потребкредиты. Также надо принимать законопроект о банкротстве физлиц, но в иных формулировках. Что я имею в виду? — Какие меры намечены для активизации перехода экономики и населения на безналичные платежи? — Я несколько раз вносил законопроекты, их отвергали. Надеюсь, что сейчас их примут. Самая первоочередная мера — надо наладить инфраструктуру и обязать все торговые точки принимать безналичные платежи, заставить их всех приобрести терминалы для оплаты банковскими карточками. О сезоне в плавках — Банковских форумов в одной только России десятки можно насчитать. В чем особенность сочинского? — Выбор места и времени для этого форума оказался очень удачным. С одной стороны, Сочи дает возможность продлить лето. С другой стороны, это старт делового сезона. Все приезжают, чтобы обсудить то, что накопилось, услышать последние новости от регулятора, от правительства, ну и наметить шаги, которые необходимо предпринять для того, чтобы бизнес пошел в гору. Текст: Виктория Никитина Источник: |
|
|||||||
© 2008 - 2021 Bank-RF.ru - При использовании материалов гиперссылка на Bank-RF.ru обязательна.
|
|