Валерий Мирошников, первый заместитель генерального директора АСВ Последние несколько месяцев ознаменовались достаточно частыми прецедентами отзыва лицензий у проблемных кредитных организаций. В связи с этим наблюдатели и эксперты стали активно дискутировать вопрос, правилен ли курс нового руководства ЦБ на ужесточение надзора и регулирования. Стоит ли отзывать лицензии у банков сразу, или сначала лучше направлять в них временные администрации или уполномоченных, которые могли бы на месте разобраться, насколько системный характер носят проблемы той или иной организации? На эти и другие вопросы ответил в интервью NBJ первый заместитель генерального директора Агентства по страхованию вкладов Валерий МИРОШНИКОВ.

- Валерий Александрович, сейчас активно обсуждаются вопросы, связанные с надзором и регулированием банковской деятельности. Не так давно генеральный директор АСВ Юрий Исаев сделал следующее заявление: лицензии у банков надо отзывать как можно быстрее, так как чем меньше времени проходит с момента фактической смерти кредитной организации до отзыва лицензии, тем легче потом работать временной администрации. Но как можно определить момент фактической смерти банка, какими критериями при этом следует руководствоваться?

- Главный и самый простой критерий - фактическая смерть наступает, когда банк не платит по своим обязательствам. А если он перестает выдавать деньги, например, по вкладам, и это продолжается более 14 дней, то Банк России обязан отозвать у такой кредитной организации лицензию на осуществление банковской деятельности. В этом случае дело обстоит просто.

- Есть у нас такое понятие, как банки-зомби, - внешне живые, а на деле уже мертвые.

- Да, к сожалению, такое тоже встречается. Банки-зомби просто «пылесосят» вклады с рынка, но при этом никакой реальной банковской деятельности не осуществляют. Классический пример, хотя и не из банковской сферы, - финансовая пирамида МММ. Как все помнят, она какое-то время расплачивалась со своими кредиторами за счет средств новых вкладчиков, но это не мешало ей оставаться зомби.
Что делать, если регулятор сталкивается с подобным явлением? На мой взгляд, предложение генерального директора АСВ отзывать у таких организаций лицензию по принципу «чем быстрее, тем лучше» звучит вполне логично. Чем быстрее происходит отзыв лицензии у банка-зомби, тем больше вероятность, что оставшихся средств хватит для того, чтобы рассчитаться с его кредиторами. Если же лицензия отзывается через продолжительное время после фактической смерти кредитной организации, то у топ-менеджеров появляется возможность вывести значительную часть активов. В то же время клиенты - юридические лица, видя, что банк задерживает платежи, начинают забирать свои средства. В результате конкурсный управляющий, когда приходит в банк, сталкивается со значительными трудностями с точки зрения формирования конкурсной массы и проведения выплат кредиторам.
Один из примеров, подтверждающих правоту данного наблюдения, -отзыв лицензии у Мастер-Банка. Как вы помните, эта кредитная организация не задерживала платежи, претензии к ней лежали в другой области. Поскольку решение об удалении ее с рынка было принято быстро, то у банка остались к моменту отзыва лицензии средства на сумму 12 млрд рублей. А если бы он какое-то время постоял в ожидании отзыва, то, интересно, сколько бы осталось активов для проведения расчетов с кредиторами?

- Но Мастер-Банк, насколько я понимаю, не относился к числу банков-зомби, не так ли?

- Сейчас об этом еще рано говорить, но очевидно, что он совершал операции по отмыванию средств. А вот Инвестбанк как раз полностью подходил под это описание, он стал банкротом еще несколько лет назад. Точно такой же прецедент - Межпромбанк: по-моему, все на рынке знали, что это типичный зомби, и Геннадий Меликьян (экс-первый заместитель председателя Банка России и экс-глава комитета банковского надзора - прим.ред.) в одном из своих интервью сказал, что Межпромбанк умер где-то за два года до отзыва у него лицензии. Возьмем банк «ПУШКИНО» - та же самая история. При этом он в последние несколько лет своей жизни суперактивно привлекал вклады: он начал с 5,5 млрд рублей, и за два следующих года набрал порядка 24 млрд рублей. Надо было его вовремя остановить - у нас бы не было таких затрат на выплату страхового возмещения, и клиенты банка могли бы рассчитывать на полное удовлетворение своих исков, поскольку у финансово-кредитной организации еще оставались бы активы.

- Какими бывают последствия существования банков-зомби? Ясно, что плохие, но насколько они плохи?

- О некоторых из этих последствий для клиентов я уже рассказал, но надо отметить, что последствия существования зомби могут быть печальными не только для кредиторов банка, но для его руководителей. В нашем законодательстве, в законе «Об акционерных обществах» и в Гражданском кодексе РФ, есть довольно старая норма, о существовании которой, к моему искреннему удивлению, банкиры практически ничего не знают. А эта норма очень проста и логична: если руководитель организации знает, что ее обязательства превышают ее активы, и при этом не делает «харакири», то есть не отправляет в ЦБ заявление о банкротстве банка, то новые кредиторы имеют право привлечь такого руководителя к субсидиарной ответственности. Честно говоря, понять логику поведения таких участников рынка непросто, или, точнее, ее можно понять, если признать следующий факт: на нашем рынке есть такое явление, как «банкиры-интуиты»...

- Странный термин, а что он означает на практике?

- Давайте я приведу конкретный пример: я знал одного, конечно, бывшего руководителя банка, который не только попал в черный список, но и был привлечен к той самой субсидиарной ответственности, о которой я говорил выше. Когда он отсидел и вышел, я спросил у него: «Разве ты, когда приходил в банк на должность председателя правления, не видел, что в балансе кредитной организации огромная дыра? На что ты, собственно говоря, надеялся?» Он ответил мне: «Я думал, что буду привлекать средства вкладчиков, выгодно их размещать и дыра будет постепенно закрываться. Ну и в конце концов все будет хорошо. К тому же владелец банка сказал, что я должен отдавать ему десять единиц от каждого привлеченного вклада, я и согласился».

- А что порочного в этой логике, ведь теоретически можно себе представить, что дыру в балансе действительно можно закрыть?

- Теоретически это возможно, а с точки зрения математической логики - нет. У любого банка есть процентные расходы, а дыра, как известно, процентных доходов приносить не может. Теперь представьте себе, какие ставки надо устанавливать по кредитам! Чтобы постепенно закрыть дыру, надо размещать средства под 100% годовых, что совершенно невозможно. Если нарисовать такую кривую на бумаге, то выяснится, что для ликвидации дыры необходим временной горизонт в тысячу лет! Естественно, ни собственникам банка, ни его руководителям этого времени не отпущено.

- И все же они на что-то продолжают надеяться.

- Поэтому я их и называю «банкирами-интуитами»: они считают, что все обойдется, будут денежные потоки, они какое-то время будут наслаждаться своим статусом и, конечно, хорошими зарплатами. При этом, что поразительно, многие из таких «интуи-тов» не имеют представления о том, как на самом деле обстояли дела в их банках.

- Разве это возможно, чтобы руководитель банка не знал о состоянии возглавляемой им организации? Ведь он должен владеть всей информацией.

- Очень просто. Когда у банка дыра в балансе, его руководителю ничего не остается, как придумывать безумное количество схем, чтобы обманывать регулятора. Например, в качестве заемщиков кредитной организации начинают фигурировать сотни и даже тысячи компаний, существующих исключительно на бумаге. Например, заходя в банк, мы иногда находим печати и бланки несуществующих учреждений, которые якобы являлись клиентами и заемщиками банка. Целые подразделения занимаются обслуживанием этих призраков, пишут за них отчетность, разрабатываются головокружительные по сложности схемы и т.д. В конечном итоге руководитель финансового учреждения перестает отличать правду от вымысла - он не врет, когда говорит, что надеялся на лучшее. Он просто не отдает себе отчета в том, каково реальное положение дел в его банке. Даже на вопрос, какова дыра в балансе возглавляемой им организации, он не может ответить. И говорит: может, два миллиарда, а может, семь или восемь.

- А что значит десять единиц, которые руководитель должен передавать собственнику? Своего рода откат?

- Да. Топ-менеджер отдает собственнику банка десять единиц от привлеченного вклада, например, десять рублей от каждых ста рублей, которые поступают на счет. Конечно, это обычно оформляется как кредиты предприятиям, которыми владеет собственник. Такая практика, как вы понимаете, делает положение банка только хуже, поскольку кредитная организация привлекает вклады, которые она заведомо не сможет обслужить.

- То есть налицо банальное воровство - вывод средств?

- Да, но самое интересное - банкиры наотрез отказываются считать такие действия воровством. Их обычный аргумент - я же эти деньги отдавал собственнику, а не клал себе в карман, значит, я ни при чем. А что это, как не воровство, если в результате таких действий заведомо ущемляются интересы кредиторов?
Я полностью поддерживаю действия ЦБ и считаю, что это надо было делать еще раньше, не дожидаясь наступления кризиса. Понимаете, если банк «дырявый», но при этом экономика растет, вкладчики настроены позитивно и идет приток средств на счета, то банки-зомби могут жить сколько угодно. А когда «в Багдаде все спокойно», их надо убирать с рынка. Знаете почему?

- Это если что и спровоцирует, то небольшое волнение на рынке, а не панику вкладчиков, как в кризисные времена.

- Совершенно верно. Когда наступит кризис, эти банки все равно «грохнутся», только не поодиночке, а все сразу. И тогда весь рынок пострадает от паники вкладчиков, в том числе и те финансово-кредитные организации, которые являются вполне здоровыми и жизнеспособными.

- Но сейчас у нас не кризис...

- Да, поэтому самое время удалять такие банки по одному, тщательно анализируя при этом их проблемы, состояние, качество оставшихся активов и т.д. Ведь ни для кого не является секретом, что кризис рушит не хорошие банки, а те, которые являются нежизнеспособными.

- А по Вашему опыту случаи, когда дыра в балансе банка закрывается, в принципе невозможны?

- Не все так однозначно. Дыру, конечно, можно закрыть, и тут есть разные способы. Первый из них - уменьшить обязательства банка, обратиться к его кредиторам и предложить реструктуризацию задолженности, вхождение в капитал, какие-то другие выгодные для них условия. Второй путь - улучшить качество активов банка. Дальше уже возникает вопрос: как организовать дальнейшую деятельность кредитной организации настолько эффективно, чтобы эта деятельность начала приносить доход и дыра начала постепенно закрываться?

- Я так понимаю, именно это и делалось, когда речь шла о санации банков?

- Да. Но, как я уже сказал, чтобы дыра закрылась, необходим четкий план действий, а не интуитивная установка на то, что все когда-нибудь будет хорошо. Невозможно вывести банк на прибыль, если ты, как руководитель, не представляешь себе размера дыры в балансе и делаешь все от тебя зависящее, чтобы регулятор тоже не знал этого. Могу провести такую аналогию: нельзя лечить человека, не зная, чем он болеет - ты можешь выслушать его жалобы на боли в спине и начать лечить его от невроза, а потом вдруг выяснится, что он в этот момент находился в предынфарктном состоянии. То же самое и в случае с дырой: если ты не можешь просчитать ее, значит ты не сможешь расписать необходимую процедуру «лечения» банка.

- Между тем, судя по Вашим словам, «банкиры-интуиты» не могут просчитать дыры в балансах своих банков не то что до тысяч рублей, а даже до миллиарда.

- Я, конечно, не психолог, но по своему опыту могу сказать: каждый хочет верить во что-нибудь светлое. Наверное, в этом и есть ответ на вопрос, почему некоторые руководители банка до последнего настаивают на том, что они не хотели ничего плохого, просто им не повезло, они не успели закрыть дыру. Бесполезно объяснять им, что они и за тысячу лет не справились бы с решением этой задачи хотя бы потому, что маржа на банковском рынке не растет, а снижается, и возможностиразмещать средства по сверхвысоким ставкам, у них больше нет.
То же самое можно сказать и о собственниках банка. Возможно, мне, как человеку, занимающемуся ликвидацией банковских организаций, следовало бы быть более скептично настроенным, но я не верю, что бизнесмены специально создают банки для воровства. Подавляющее большинство думает о хорошем, а заканчивают многие одинаково: начинают придумывать схемы, призванные прикрыть дыру, осуществлять махинации и т.д. В последние месяцы, а иногда и годы жизни банков начинается вывод активов, а мы потом тратим на их поиск кучу времени, поскольку некоторые цепочки оказываются очень длинными и ведут по городам и весям, иногда даже за границу. Хуже всего, когда сделки, прикрывающие вывод активов, осуществлялись давно, два-три года назад. Мы уже не сможем вернуть эти средства...

- Поскольку либо истек, либо вот-вот истечет срок исковой давности?

- Вот именно. Поэтому мы говорим, что надо отзывать лицензию как можно быстрее, если уж появились признаки смерти банковской организации. И не только потому, что время между ее смертью и отзывом лицензии кто-то из недобросовестных топ-менеджеров будет использовать для вывода активов - надо четко понимать: пока банк-зомби живет, он осуществляет обычные для всех организаций административные расходы (выплата зарплат, аренда офисов, содержание автопарка). Речь идет об огромных суммах, а ведь банк-зомби, как я уже объяснил, априори не может показывать прибыль, поскольку у него в балансе дыра. А потом уже мы сталкиваемся с тем, что сотрудникам кредитной организации, у которой отозвали лицензию, надо выплачивать трехмесячное содержание, ведь их увольняют по сокращению штатов. И тут начинают поступать претензии от других кредиторов: зачем вы платите им и уменьшаете наши шансы на возврат средств, ведь это банкиры довели организацию до банкротства!

- Нельзя же им всем отказывать в получении зарплаты, ведь не все же поголовно, включая операционистов и охранников, виновны в выводе активов и в том, что в балансе банка дыра.

- По трудовому законодательству мы не можем отказать в выплате возмещения никому. Другое дело - система так называемых «золотых парашютов». В прошлом году были внесены поправки в законодательство, в соответствии с которыми бонусы топ-менеджерам должны выплачиваться только после того, как удовлетворены требования всех кредиторов банка -и первой, и второй, и третьей очереди. Если банк смог расплатиться по всем своим долгам, значит у него и в самом деле были хорошие менеджеры и нет причин отказывать им в получении «золотых парашютов». По-моему, все очень логично и справедливо.

- Но, наверное, бывают прецеденты, когда совершенно очевидно, что банк доведен до банкротства и его руководители несут ответственность за это. Тем не менее они получают зарплату за три месяца наряду с сотрудниками, которые ни в чем не виноваты, но остаются безработными.

- А как иначе? Посудите сами: у банка отзывается лицензия, мы, как конкурсный управляющий, приходим в организацию через полтора-два месяца после этого. Откуда мы можем априори знать, виноват руководитель банка или нет, только на основании того, что кредитная организация осталась без лицензии? Случаи бывают разные: иногда у банка остается достаточно средств, чтобы сразу расплатиться со всеми кредиторами; а бывает, наличности сразу на всех не хватает, но есть основания полагать, что через какое-то время будет накоплен достаточный ее объем; еще бывает так, что требования кредиторов третьей очереди по большей части остаются неудовлетворенными. Нельзя всех стричь под одну гребенку и сразу обвинять в махинациях и злоупотреблениях, сначала надо разобраться и с причинами банкротства банка, и с тем, какую роль в этом сыграли экс-руководители.

- Вернемся к началу нашей беседы: итак, Вы поддерживаете идею о том, что у банков-зомби следует оперативно отзывать лицензию на осуществление банковской деятельности. Но есть и другое предложение: чтобы установить, с кем регулятор имеет дело, лучше сначала вводить в проблемный банк временную администрацию, а уже потом решать, оставлять ему лицензию или выводить его с рынка. Как Вы относитесь к этой идее?

- В законе прописан закрытый перечень оснований для введения такой меры. И злоупотреблять ею не стоит. Велики риски, связанные с публичностью данной меры.

- Бегство клиентов?

- Именно поэтому ЦБ не часто использует эту возможность -чтобы старые собственники не могли утверждать, что при них все было хорошо, а потом пришли люди из ЦБ и все разрушили. Совсем другое дело, когда временная администрация приходит в банк, направленный на санацию. Клиенты понимают, что люди пришли не просто посидеть, а принесли конкретный план оздоровления, что есть финансирование, и банк будет жить.

- Возможно, тогда стоит говорить о направлении в проблемные банки не временной администрации, а уполномоченных представителей ЦБ?

- А вот это - совсем другое дело и, на мой взгляд, куда более взвешенный подход. Уполномоченные представители должны выполнять две основные функции. Первая - изучение обстановки и формулирование ответа на ключевой вопрос: можно ли спасти банк от разорения? Вторая - мониторинг действий менеджмента, чтобы понять, осуществляются ли вывод активов, какие-либо мошеннические операции и т.д.

- И при этом направление уполномоченных представителей в банки не анонсируется, чего не скажешь о введении временной администрации.

- Совершенно верно. Через какое-то время, причем не слишком продолжительное, уполномоченные уже могут сделать вывод о том, каковы проблемы банка. Возможно, он просто столкнулся с кризисом ликвидности, зачем же тогда отзывать у него лицензию? А может, налицо как раз банк-зомби с дырой в балансе и руководством, которое пытается сделать все возможное, лишь бы ни клиенты, ни регулятор не догадались о наличии дыры. В этом случае надо действовать так, как я говорил выше, - как можно быстрее отзывать лицензию, пока еще не все активы выведены.

- Насколько я понимаю, пока институт уполномоченных используется недостаточно активно.

- К сожалению, да. Но давайте посмотрим, что делают в таких случаях наши коллеги в других странах, например FDIC (Федеральная корпорация по страхованию депозитов) в США? Там нет таких безобразных явлений, как задержка банками платежей, но FDIC видит, что качество активов тех или иных кредитных организаций в силу каких-то причин начинает снижаться, например в результате падения цен на недвижимость, как это было в 2007-2008 годах. Корпорация сразу направляет в эти банки жесточайшее предписание, в соответствии с которым банки группы риска должны в течение шести месяцев либо продаться, либо ре-капитализоваться, либо улучшить качество активов. Кредитные организации начинают работать в заданном направлении, а FDIC тем временем направляет в них своих представителей, которые в буквальном смысле этого слова стоят у менеджеров над душой и следят за выполнением требований FDIC. Одновременно эти же уполномоченные готовят сделку по продаже кредитной организации, конечно, если они видят, что ситуация в банке не улучшается, а становится хуже. В результате происходит то самое чудо, о котором у нас так любят говорить: банк отрабатывает пятницу под одной вывеской, а в понедельник его офисы начинают работать уже под другой. Вот только эта перемена занимает вовсе не два выходных дня, как это принято считать, а несколько месяцев.

- Я так понимаю, эти волшебные два дня - просто заключительный период санации американского банка?

- Да. Но вообще-то по статистике в 80% случаев банкиров так пугает приход уполномоченных из FDIC, что они делают все от них зависящее для стабилизации ситуации в кредитной организации: улучшают качество активов, рекапитализуют банк - в общем, совершают возможное и невозможное, лишь бы уполномоченные ушли. И только в 20% случаев события развиваются так, как я описал выше.

- Это best practice. Вернемся все же к нашей не такой прекрасной действительности. Предположим, что в банк высаживается «десант» уполномоченных из ЦБ. Конечно, это не публичное дело, и, по идее, информация об этом не должна просачиваться. Но нельзя полностью исключить риск, что клиенты рано или поздно узнают об этом, сделают соответствующие выводы и начнут «голосовать ногами»?

- Нельзя, как нельзя полностью исключить возникновение панических настроений среди вкладчиков по другим причинам. На настроения клиентов влияет очень много факторов - радио, телевидение, теперь еще Интернет и социальные сети. Но страшнее всего с этой точки зрения сарафанное радио: если в банке все плохо, то сотрудники это видят и начинают делиться своими опасениями и наблюдениями сначала с родными и близкими, а потом и с коллегами по цеху. Сарафанное радио добивает банк куда быстрее, чем приход уполномоченных или какие-то другие действия регулятора. Что поделаешь: если банк плохой - это шило, которое невозможно утаить в мешке. Он так или иначе умрет. Но, как я уже говорил, самый большой риск - оставить его умирать в одиночестве, чтобы руководитель спокойно смог вывести из него активы.

Беседовала Анастасия Скогорева

Источник:
NBJ