— Система развивается хорошо: более 20% роста в прошлом году, 25–28% роста активов в этом году. Прибыль растет, соответственно, будут деньги на дополнительную капитализацию. Рентабельность вышла на уровень 18%.

— «Кредитный пузырь» маловероятен?

— Несмотря на достаточно большой рост рынка, мы видим недостаточное проникновение банковских услуг с точки зрения количества пользователей. И по доле банковских услуг в ВВП. В сопоставлении этого показателя в разных странах мы видим, что у нас еще есть потенциал роста как с точки зрения кредитования физических лиц, так и с точки зрения привлечения средств клиентов. Корпоративные портфели в ВВП тоже не достигают уровня даже стран Центральной Европы. Риски в банковской системе есть, но темпы роста ограничены нехваткой капитала российских банков. Достаточность капитала снижается, и докапитализация будет происходить только за счет прибыли. Введение «Базеля-3» и его требований по достаточности капитала будет естественными ограничением дальнейшего роста банковских активов.

— Ваши прогнозы по росту рынка потребкредитования?

— Если говорить осторожно, то минимум два года без риска насыщения у российской розницы есть.

— Как оцениваете риски роста просрочки по розничным кредитам?

— Это очень индивидуальный вопрос и зависит от конкретного банка. У нас просрочка по категории более 90 дней не только не выросла, но и сократилась. Мы завершаем сделку по продаже проблемных активов, с начала года у нас более 10 млрд руб. от продажи активов сроком более года. Но даже абсолютное сокращение всей просрочки сократилась с 6% до 5% кредитного портфеля. Тем самым у нас расчищается баланс и восстанавливаются резервы. Не все универсальные банки имеют отлаженные механизмы именно в сфере корпоративного кредитования Те, кто не успел продать или реструктурировать активы, которые стали проблемными в кризис 2008–2009 годов, получили большие проблемы.

— Как закрываете риски необеспеченных потребительских кредитов?

— Мы закладываем риски по необеспеченным кредитам в финансовую модель этого продукта. Резерв конечных потерь по потребительским кредитам на уровне 6–7%. При этом у нас сильно отличаются рыночные и корпоративные продажи — те кредиты, которые мы продаем работникам предприятий, с которыми ВТБ 24 имеет долгосрочные отношения. По ним риски в пределах 2%.

— Какая сейчас ставка?

— Примерно от 20% до 23% в зависимости от профиля заемщика.

— Каким фондированием вы пользуетесь?

— На балансе ВТБ 24 размер депозитов превышает объем кредитов на 300 млрд рублей. Основной источник фондирования для нас — депозиты физических лиц. Плюс средства предприятий малого бизнеса. В этом уникальность и преимущество нашей модели — мы очень мало зависим от внешних источников фондирования. ВТБ 24 — активный игрок секьюритизации кредитов. Это в первую очередь ипотечные кредиты, которые мы секьюритизируем как на рынок, так и в пользу ВЭБа в рамках программы ипотеки с господдержкой. Там объем достиг почти 20 млрд руб. Сделали секьюритизацию портфеля автокредитов в пользу японского банка Mitsubishi. Фактически у нас десятки миллиардов рублей привлечены под портфели своих залоговых кредитов.

— Как оцениваете качество розничного заемщика?

— Мы давно не оцениваем заемщика усредненно. Мы для себя выделяем шесть основных категорий с точки зрения доходов и клиентского поведения. Большая доля нашей клиентской базы — обеспеченные заемщики, по ним риски небольшие. Но на балансе есть и нижний, массовый сегмент, там риски значительно выше. Мы хотим расширить этот сегмент в рамках запуска «легкого банка».

— Как вы относитесь к инициативе повысить планку страхования вкладов до 1 млн рублей?

— Мы считаем, что повышение должно сопровождаться несколькими связанными мерами. Первое: сам вкладчик должен нести некоторую часть риска. Чтобы по суммам свыше 700 тыс. рублей или 400 тыс. рублей АСВ компенсировало не всю часть вклада, а, например, 90% суммы. Второе: при снятии денег со срочного вклада до срока его окончания основную сумму вкладчик получает, проценты начисляются до востребования. В случае с АСВ проценты выплачивать не нужно. Это необходимо сделать, чтобы вкладчик и собственник банка, ведущий рискованную политику, не считали, что все закроют за счет «дяди». При таком подходе можно повышать планку. Если нет, то получается чистый социализм.

— А расчет выплат банков в фонд как оцениваете?

— Как специалист, я уверен в том, что корректно и просто посчитать дифференцированную ставку отчислений в систему страхования вкладов — нерешаемая задача. Формула должна быть четкой, понятной и легко рассчитываемой. Это невозможно.

— А рейтинги агентств?

— Это от лукавого и не имеет никакого реального значения.

— Какие у вас долгосрочные планы по легкому банку?

— У нас есть модели, но мы бы не хотели их озвучивать публично. Это будет существенная доля рынка.

— Как розничный бизнес отражается на нормативе достаточности группы?

— Прибыль, которую мы зарабатываем в рознице, дает до 30% отдачи на капитал. Она с лихвой перекрывает любые темпы роста, которые мы только можем заложить в свою модель.

Источник:
Банк ВТБ (ОАО)

Версия для печати